О том, кто "хотел жить мирно и не желал воевать"
Я не верю бредням о "невинных солдатах вермахта". Я не верю в чистосердечное раскаяние солдата, попавшего в плен под Сталинградом. Если в руках его было оружие, если он убивал или участвовал в убийствах на территории СССР - то он не жертва. Он часть той преступной машины, которая уничтожала нашу Родину.
Безусловно, война - это зло. Безусловно, какая-то часть немцев «хотели жить мирно и не желали воевать». Но те, кто не хотел воевать дезертировали или переходили на сторону Красной Армии.
Другие воевали за земли, за свою идею расового превосходства. И их не беспокоили нравственные переживания. Они с удовольствием убивали. А попав в плен они изображали раскаяние. Но раскаиваться надо было раньше, до плена. В плену бывает расплата за зверства.

"Жгите и убивайте, не бойтесь осуждения. Кто сейчас помнит про уничтожение армян". Это слова Гитлера фашисты помнили и осуществляли без малейших угрызений совести. Вместо совести была арийская идея превосходства. И отсутствие ответственности за содеянное. Как оказалось - напрасное.

Хотя и были другие примеры. Молодой немецкий солдат (в центре, без каски) отказался принимать участие в расстреле 16 мирных жителей в Югославии. Он встал рядом с приговорёнными за отказ подчиняться приказу. Вместо расстрела мирных людей он предпочёл умереть. Йозеф Шульц, 1941 год. В его раскаяние я верю.
Их расстреляли на рассвете,
Когда еще белела мгла.
Там были женщины и дети
И эта девочка была.
Сперва велели им раздеться
И встать затем ко рву спиной,
Но прозвучал вдруг голос детский
Наивный, чистый и живой:
Чулочки тоже снять мне, дядя?
Не осуждая, не браня,
Смотрели прямо в душу глядя
Трехлетней девочки глаза.
«Чулочки тоже» —и смятеньем на миг эсесовец объят
Рука сама собой с волненьем вдруг опускает автомат.
Он словно скован взглядом синим, и кажется он в землю врос,
Глаза, как у моей дочурки? — в смятенье сильном произнес.
Охвачен он невольно дрожью,
Проснулась в ужасе душа.
Нет, он убить ее не может,
Но дал он очередь спеша.
Упала девочка в чулочках…
Снять не успела, не смогла.
Солдат, солдат, что если б дочка
Вот здесь, вот так твоя легла…
Ведь это маленькое сердце
Пробито пулею твоей…
Ты Человек, не просто немец
Или ты зверь среди людей…
Шагал эсэсовец угрюмо,
С земли не поднимая глаз,
впервые может эта дума
В мозгу отравленном зажглась.
И всюду взгляд струится синий,
И всюду слышится опять,
И не забудется поныне:
Чулочки, дядя, тоже снять?»
Муса Джалиль

Ощущение безнаказанности и равнодушие - вот настоящее абсолютное зло. "Жгите и убивайте, не бойтесь осуждения. Кто сейчас помнит про уничтожение армян". Тогда, когда забывают о жертвах войн, геноцида, тогда начинается новый отсчёт времени до новой Мировой войны
Безусловно, война - это зло. Безусловно, какая-то часть немцев «хотели жить мирно и не желали воевать». Но те, кто не хотел воевать дезертировали или переходили на сторону Красной Армии.
Другие воевали за земли, за свою идею расового превосходства. И их не беспокоили нравственные переживания. Они с удовольствием убивали. А попав в плен они изображали раскаяние. Но раскаиваться надо было раньше, до плена. В плену бывает расплата за зверства.

"Жгите и убивайте, не бойтесь осуждения. Кто сейчас помнит про уничтожение армян". Это слова Гитлера фашисты помнили и осуществляли без малейших угрызений совести. Вместо совести была арийская идея превосходства. И отсутствие ответственности за содеянное. Как оказалось - напрасное.

Хотя и были другие примеры. Молодой немецкий солдат (в центре, без каски) отказался принимать участие в расстреле 16 мирных жителей в Югославии. Он встал рядом с приговорёнными за отказ подчиняться приказу. Вместо расстрела мирных людей он предпочёл умереть. Йозеф Шульц, 1941 год. В его раскаяние я верю.
Их расстреляли на рассвете,
Когда еще белела мгла.
Там были женщины и дети
И эта девочка была.
Сперва велели им раздеться
И встать затем ко рву спиной,
Но прозвучал вдруг голос детский
Наивный, чистый и живой:
Чулочки тоже снять мне, дядя?
Не осуждая, не браня,
Смотрели прямо в душу глядя
Трехлетней девочки глаза.
«Чулочки тоже» —и смятеньем на миг эсесовец объят
Рука сама собой с волненьем вдруг опускает автомат.
Он словно скован взглядом синим, и кажется он в землю врос,
Глаза, как у моей дочурки? — в смятенье сильном произнес.
Охвачен он невольно дрожью,
Проснулась в ужасе душа.
Нет, он убить ее не может,
Но дал он очередь спеша.
Упала девочка в чулочках…
Снять не успела, не смогла.
Солдат, солдат, что если б дочка
Вот здесь, вот так твоя легла…
Ведь это маленькое сердце
Пробито пулею твоей…
Ты Человек, не просто немец
Или ты зверь среди людей…
Шагал эсэсовец угрюмо,
С земли не поднимая глаз,
впервые может эта дума
В мозгу отравленном зажглась.
И всюду взгляд струится синий,
И всюду слышится опять,
И не забудется поныне:
Чулочки, дядя, тоже снять?»
Муса Джалиль

Ощущение безнаказанности и равнодушие - вот настоящее абсолютное зло. "Жгите и убивайте, не бойтесь осуждения. Кто сейчас помнит про уничтожение армян". Тогда, когда забывают о жертвах войн, геноцида, тогда начинается новый отсчёт времени до новой Мировой войны